Татьяна Парфенова — дизайнер интеллектуальный. Кутюрная коллекция осень-зима 2019/2020 «Орфизм» Модного дома Татьяны Парфеновой интерпретирует тему французского авангарда, футуризма и оп-арта в инновационной технологии.
Татьяна Парфенова. «Орфизм»
Вышивка с эффектом 3D соседствует с золотой росписью, выполненной вручную. «Орфизм» — имя, которое дал Гийом Аполлинер течению во французской живописи, связанному с Марселем Дюшаном, Пикабиа, Робером и Соней Делоне, и указывавшему на ритмическую связь музыки и живописи и обращавшемуся к мистическому древнегреческому учению, согласно которому душе в человеческом теле предстоит пройти чреду очищений.
Татьяна Парфенова. «Орфизм».
«Орфизм» Татьяны Парфеновой — радикальное эстетическое и этическое высказывание со множеством скрытых смыслов. Один из которых прозвучал из уст внука Татьяны Валентиновны на показе части коллекции в рамках проекта «Ассоциации» в Царском Селе. Во Фрейлинском садике гостям, расположившимся в плетеных стульях, Платон читал из чеховской «Чайки»: «Общая мировая душа — это я… Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой переживаю вновь!».
Татьяна Парфенова
Татьяна Парфенова медленно пьет эвкалиптовый чай и рассказывает о том, что заболела черепаха, и черепахе нужно делать укол, и о том, как японские амадины (воробушки) снесли яйца и не сумели высидеть птенцов: «Молодые и неопытные дураки». Она рассказывает про любимую африканскую улитку, вспоминает родную Полтаву, бабушку и дедушку, которые подбирали брошенных кошек и собак. Ее воспитали так, что, гуляя, она боится наступить на муравьиную тропу. «Я даже мух спасала из паучьего плена».
Она рассказывает, как животные создают ауру, хрупкую, как кокон, и о том, что строит дом за городом, маленький, одноэтажный. «Знаете, я мечтаю купить телескоп. Там будет люк на крыше, и Платон будет смотреть на звезды».
— Футболки? Прекрасная тема! Вот, посмотрите, мы сделали сейчас для благотворительного аукциона на «Севкабеле» несколько свитшотов.
Роскошные свитшоты расшиты лебедями, цветами, попугаями. На спине — абстракции, как следы животных на песке.
Расшитый вручную свитшот от Татьяны Парфеновой.
— Правда ли то, что пишут журналы, — дескать, моду охватила логомания, все стало мерчем и знаменитости одеваются, как бездомные?
— Модой пронизано все, она в манере, в жесте, в речи, в походке. Рынок кутюр значительно вырос: 15-20 лет назад он был рассчитан на пять тысяч человек в Европе, а сегодня аудитория очень расширилась — пришли арабы, китайцы, русские. Кутюр не на каждый день, и время на него не влияет. Одежда — классовая вещь. Трудно найти музей, который бы не открыл отдел моды. У Эрмитажа огромное хранилище костюмов разных эпох. Другое дело, идет процесс демократизации. C тех пор, как джинсы стали общим местом, футболку стало возможно совмещать со смокингом, например. Кроссовки, смокинг, футболка.
У нас сейчас три линии — White, Home, T&D (Татьяна Парфенова и Диана Вишнева). В каждой есть футболки. Мы даем возможность купить вещь по щадящей цене. В линии White — черные со звездным небом, с пирамидами из черепах, c мухой и аквариумной рыбкой. Для детей — свитшоты с пчелками, мишками. Рюкзаки с обезьянкой, кеды с вышивкой.
В 2014 году у проекта «Ассоциации» была тема «Шекспир», и Татьяна Парфенова выпустила капсульную коллекцию «Shakespeare T-shirt»: Гамлет, Офелия, горностай.
Татьяна Парфенова. Коллекция Shakespeare T-shirt.
— Знаете, горностай — такое чистоплотное и нежное существо: если он съест грязь, то тут же умрет! — говорит Татьяна Валентиновна.
На спине готических, очень театральных футболок нанесены строки Шекспира. Например, такие: «Я знаю грядку, где цветут в избытке/ Фиалки, дикий тмин и маргаритки/ И где кругом густой шатер возрос/ Из жимолости и мускатных роз». Футболки соединяют век Елизаветы с панком и улицей сегодняшнего дня. И имеют в виду читателя.
— Футболка с текстом — своего рода манифест. Напишу, например, на футболке «Я тля!» — и возникает вопрос: кто тля? что в тле плохого? C детства мы выучились читать между строк и искать подтексты. Второе дно дает больше свободы. Много лет назад в Москве на показе красной коллекции публика кричала: позор! Красный у них в голове был связан с коммунизмом. Для меня красный цвет — цвет красоты и Матисса, цвет энергии и танца. Красный цвет — главный в коллекции бренда «Тело и душа», совместной работе Татьяны Парфеновой и Дианы Вишневой. Фрагмент коллекции был показан в Царском Селе в этом году. Молодые люди изображали знаменитый «Танец» Матисса.
They — они уже здесь.
Капсульная коллекция They («Они») — люди будущего. Единство мужского и женского. «Ты побежишь рядом со мной», — гласит текст на одной из них. Герои шагают, как люди из утопии. Идеальные, вычищенные фотошопом от земных страстей до стерильности. Подчеркнутые силуэты. Новые люди.
— «Они» другие, и мы не можем не замечать этого, — говорит Татьяна Валентиновна.
Татьяна Парфенова. They.
Модный дом Татьяны Парфеновой открыл в Москве департамент в Поварском переулке. Лофт украшает граффити.
— Граффити хорошо сочетается с кутюром, это современный взгляд. Я люблю граффити в старом, классическом стиле. Мне вообще нравится асоциальное, — говорит Татьяна Валентиновна. — А вот от администрирования искусства меня подташнивает. Когда говорят: «К чему перегибы».
Брутальные багровые краски лежат на брутальном железобетоне. Фрагмент граффити украшает фирменные блокноты Модного дома.
— Петербург — такой город, в нем, как в бабушкиной квартире: как поставлен комод, так и стоит, и можно разве что вазу с цветами рядом поместить, да и то не всякую. Граффити — это прорыв во времени, а в Петербурге время течет медленно. Граффити могут быть во дворах-колодцах, на брандмауэрах. Люблю олдскульные граффити.
На вопрос о футболке, которую жалко выкинуть, Татьяна Валентиновна говорит: «Я люблю одно и то же. И так, чтобы не отвлекало от работы».
Она художник. Строит мир, в котором сочетает барочную изысканность со стрит-культурой, технологии и новые формы. Раз в пять лет она уходит в живопись. «Пишу я запойно, только надо уйти в это состояние», — замечает тихо Татьяна Валентиновна, самый радикальный дизайнер, двигающий моду в новые времена.
Вот и орфизм — жизнь орфиков предполагает уединение и освобождение души от суеты.
Модный дом Татьяны Парфеновой
